Реки и речные долины в культурном ландшафте региона

Каждому жителю русского Севера хорошо знаком образ "обычной" речки - неширокий поток в извилистом русле которого, глубокие чистые плесы, заросшие плавающими и погруженными водными растениями, чередуются с мелкими каменистыми перекатами. Излучины русла обрамлены пойменными лугами - от темно-зеленого влажнотравья низкой поймы до многоцветья лугов высоких грив. Особую привлекательность долине придают ленточные сосновые боры надпойменных террас и долинных зандров. Большинство наших современников полагают, что так или примерно так и выглядят реки в "дикой природе»... Между тем речная сеть центра и севера Русской равнины начала закладываться 13-15 тыс. лет назад после освобождения территории от последнего ледникового покрова. На многих участках реки наследовали обширные ложбины стока ледниковых вод, что и определило четковидность планового строения верхневолжских долин. Блуждание однорукавного русла обусловило основные черты долин малых рек: наличие плесово- перекатных последовательностей, чередование выпуклых (намываемых) и вогнутых (размываемых) берегов, формирование сегментно-гривистых пойм и слабую сохранность надпойменных террас. По долинам рек на север Русской равнины распространились сосновые, березовые и черноольховые леса; в теплые климатические эпохи по поймам рек продвинулись далеко за пределы зональной границы дубовые рощи. Облик такой заросшей лесом «дикой" долины резко отличался от привычного нам культурного ландшафта. Покрытые непроходимыми зарослями поймы изобиловали старичными болотами, понорами и выходами грунтовых вод, ямами от ветровалов. Подмываемые рекой и падающие прямо в русло стволы создавали заломы и провоцировали случайные перемещения излучин. Первое серьезное вмешательство в природу речных долин Верхневолжья осуществлено еще до человека, и было, по-видимому, связано с деятельностью бобров. Известно, что бобры по-разному влияют на ситуацию в долине, занимаясь прокладкой троп и каналов, рытьем нор и устройством хаток; но особенно важную роль играют бобровые плотины. Бобры строили плотины для увеличения глубины водотоков и расширения площади водного зеркала, что позволяло им улучшать кормовые и защитные условия местообитания. Зачастую плотины располагались целыми каскадами, при этом многократно возрастала общая площадь водного зеркала сети малых рек. История древнейшего освоения лесной полосы человеком тесным образом связана с речными долинами, в которых концентрировались многочисленные стоянки разных эпох. Характерно, что избрав для жизни пространства долин, племена неолита, бронзы и железного века были вынуждены чутко реагировать на изменения увлажненности и связанные с ними колебания водности рек. Поэтому стоянки, соответствующие теплым сухим периодам, обнаруживаются археологами на уровне подошвы современных пойменных отложений, а стоянки, относящиеся к периодам увлажнения и повсеместного накопления аллювия "отодвинуты" на высокие поймы и поверхности надпойменных террас. Устойчивое медленное снижение уровней водоемов, начавшееся во втором тысячелетии до нашей эры, освободило от воды пространства пойм, которые начали осваивать представители обширной этнической общности боевых топоров и шнуровой керамики ( в Верхневолжье - фатьяновцы). Последовательность освоения территории фатьяновцами - движение от устья малых рек ( часто - "стрелок" на Волге) к истокам на водоразделах - впоследствии повторили все более поздние этносы. Появление у фатьяновцев животноводства привело к ощутимым изменениям в ландшафтах долин. Регулярный выпас в пойменных лесах способствовал уничтожению подроста и общему их осветлению. Преобладание в стаде поздних фатьяновцев свиней дает основание предполагать, что именно с этого момента началось уничтожение пойменных дубрав. На выбитых скотом полянах и тропах получили развитие сообщества стравливаемых местообитаний с господством устойчивых к вытаптыванию и поеданию скотом видов, пыльца которых, была обнаружена в культурных слоях эпохи бронзы. Таким образом возникали в пределах речных долин первые луговые пространства. Просветленные речные долины малых рек стали и первой ареной земледелия. Примитивная техника подсеки, применявшаяся финно-угорскими племенами могла привести к относительному успеху только в долинах с их легкими супесчаными почвами. С момента славянского расселения в начале второго тысячелетия долинные ландшафты подвергаются существенным изменения. Уже в XII веке ряд областей Северо- Восточной Руси выделялся высоким уровнем пашенного земледелия и значительными площадями распаханных земель. В Верхневолжье - это Углече поле, Владимирское ополье, окрестности озер Неро, Плещеево. Именно здесь в пределах освоенных ландшафтов долин и озерных котловин возникали первые русские города - Углич, Ростов, Ярославль. Вся система славянского расселения была тесно связана с реками: водораздельных поселений до конца XV в. отмечено мало. Наиболее старыми и укорененными в ландшафте были прибрежные поселения, наследовавшие древнеславянские либо угро-финские селища. Реки средневековой Руси не только обеспечивали человека чистой водой и (отчасти) пропитанием, но и связывали между собой разбросанные по широким просторам равнин поселения. По скованным льдом рекам пролегали единственно надежные зимние русские дороги, которыми пользовались и захватчики - недаром нашествия монгольских орд на Русь совершались зимой. По рекам проходили и древнейшие водные пути, имевшие не только местное, но и региональное значение. Небольшие деревянные суда поднимались вверх по течению и перетаскивались волоком из верховьев одной речной системы в истоки другой - откуда судно уже сплавлялось вниз по реке. Долинные луга наших рек и речек - итог многолетнего воздействия двух мощных экологических и почвообразующих факторов - сенокошения и выпаса, "работавших" на фоне сознательного регулирования поемности и аллювиальности участков долин. Техническим инструментом такого регулирования были плотины водяных мельниц. В XV в. водяные мельницы стали неотъемлемой принадлежностью владельческих княжеских сел. Несколько позже появились крестьянские мельницы, но число их растет так быстро, что уже в XVI веке стали обычными тяжбы между соседями по реке из-за того, что одна мельница подпирает своим плесом другую, расположенную выше по течению. Изучение мельничных мест (многие из которых сохранились еще на наших малых реках и работают "бродами" сельских грунтовых дорог) позволяет утверждать, что мельничные плотины ставились с необычайным искусством. Слишком узкие как и слишком широкие реки, по понятным причинам мало подходили для установки плотин. Чаще всего использовались водотоки шириной 20-50 м с падением не менее 20 см на км. Мельницы ставили на крыльях слабоизогнутой излучины малой речки, в устье ручья - совсем малого притока средней реки; особенно удобны были участки рек с двумя рукавами, разделенными пойменным островом или маленьким осередком - в этом случае одна из проток использовалась как рабочая, а другая - как регулировочная, что и облегчало задачу управления стоком. На излучинах мельницы ставились в начале перекатных участков между крыльями излучин, на разветвленных участках - несколько ниже узла разветвления, также на перекате. Целые каскады - до восьми мельниц были приурочены к сравнительно коротким отрезкам долин со значительным уклоном - там, где река переходила с одного высотного уровня на другой (например с моренной возвышенности на озерную низменность). Все мельничные плотины были разборными; перед каждым половодьем разбирались щиты водоспуска, что позволяло производить сезонную промывку русла. - операция весьма эффективная именно весной, когда высшая водная растительность наиболее уязвима для вымывания. Регулируя с помощью плотин поемность (т.е. сроки заливания) и аллювиальность (величину наилка и его механический состав), крестьяне могли, в известной степени, влиять на видовой состав и качество травостоя пойм. Не случайно, на старых крупномасштабных планах общинных и владельческих земель Ярославского края одних только сенокосов насчитывается до десятка разновидностей, начиная от "сухого чистого" и кончая "заболоченным с кустарником и кочкой". Сенокосы занимали большую и лучшую часть долины малой реки, скот здесь не выпасали, выгоны располагались на склонах водоразделов и на сырых закочкаренных притеррасьях. Созданные таким образом высококачественные луговые травостои Мологи и Ухры, Согожи и Ухтомы приводили в восхищение выдающихся русских луговедов С.П.Смелова и В.Я.Бронзова, проводивших уже в начале нашего столетия ботанико-географическое изучение рек нашего края ( по заданию Комиссии по изучению производительных сил России). Весення промывка русел - одна из мер по уходу за долинным ландшафтом, поскольку зарастание малых рек водными растениями - особенно в сухие и маловодные периоды не есть какая-то особенная проблема последних десятилетий. Имеется немало свидетельств пересыхания и зарастания малых водотоков в прошлом. Одно из интереснейших - сетования Ф.И.Шаляпина (гостившего на даче Константина Коровина на р. Нерли клязьминской) на то, что он, с его огромным ростом никак не мог найти достаточно глубокого и свободного от растений бочага, для купания. Пришлось хозяину дачи специально отрядить крестьян для чистки и углубления русла. Однако управление стоком рек с помощью системы мельничных плотин рождало и проблемы, связанные с (как и ныне) с тем, что в пределах речных долин сталкивались интересы различных потребителей. Противоречия возникали прежде всего между самими владельцами мельниц - "посаженные" слишком близко по реке мельницы часто подпирали одна другую, особенно, если хозяева стремились к накоплению возможно большего объема воды. Многочисленные конфликты такого рода вызвали к жизни особый порядок договорной регламентации режима накопления и попусков, причем нарушители карались достаточно строго, вплоть до полного упразднения мельницы. Но наибольшие неприятности мельничное хозяйство на реках доставляло судоходству. Малые речки и реки Ярославского края и так были сложны для проводки судов, поскольку изобиловали "всякого рода препятствиями в виде крайней извилистости хода, мелей, камней, карчей". Мельницы лишь вполне довершали эту картину делая транспортировку судов не только сложной, но и практически невозможной. Эпоха расцвета водяных мельниц приходится на период с конца XVII - по середину XIX века - многие сотни и тысячи водяных мельниц были разбросаны по необъятным пространствам страны, В одной Ярославской губернии их было около 250 штук. Водяные мельницы, составлявшие неотъемлемую деталь русского сельского пейзажа были еще и своеобычными центрами социального тяготения, где встречались и общались между собой жители окрестных селений. Недаром с мельницами связано столько бытовых и сказочных сюжетов, получивших отражения искусстве, начиная от народной сказки и кончая классической оперой. Искусство мельников, их очевидная связь с природой, конкретно - с одной из главных стихий – речной водой, послужили вероятно основанием для создания вокруг фигуры мельника особой загадочного фольклорного пласта. Неслучайно Д.Зеленин упоминает бытовавшее в народе убеждение о том, что мельники знаются с водяными, держат "на удачу" черных петухов и кошек... Особая роль мельниц в народном сознании отразилась и в названиях, которые давались им на ярославской земле. Многие из мельниц имели имена собственные (как правило женского рода, похожие на прозвища) - "Фомиха","Тараканиха","Козлиха","Маетка". Другие назывались по близлежащим селам и деревням (Гореевская, Колодинская Спасская). В XX веке в результате нарушения дисперсной системы расселения, утраты этнически укорененых способов взаимодействия с ландшафтом малые реки перестали существовать как цельный объект хозяйствования и ухода. С появлением на селе парового двигателя, а затем и электроэнергетики отпала необходимость в мельницах, плотины были разрушены или снесены ледоходом. Строительство сельских ГЭС на малых реках, начатое в 50-х гг.(на Конгоре, Устье, Сити и др.) впоследствии было признано нерентабельным. Уже построенные плотины (кстати все они располагались на старых мельничных местах) были демонтированы. Так были окончательно были утрачены многовековые традиции управления стоком малых рек. В целях сохранения чистоты речных водотоков, сохранения нерестилищ и метсообитания водоплавающих птиц и водных млекопитающих 25 рек области объявлены памятниками природы.

Колбовский Е.Ю.